В Приамурье выйдут два тома книги о жертвах политических репрессий
Амурчанин Леонид Журавлев готовит к изданию книги, которых ждут сотни людей по всей стране и тысячи жителей области. В свет в этом году должны выйти уже 12-й и 13-й тома из серии, посвященной жертвам советских политических репрессий в регионе. С автором, который и сам несколько лет после рождения не имел права на обычную жизнь, встретился наш корреспондент.
Он может рассказать всё о жизни репрессированных амурчан, но больше знает об их смерти. У него есть доступ к скрытым от чужих глаз архивам полиции и даже ФСБ — несмотря на то, что с рождения был неугоден власти.
Леонид Матвеевич Журавлев — сын арестанта из Хабаровского края и жительницы Белоруссии, которые попали в опалу и были сосланы в Амурскую область. Историк детские годы вместе с родителями выживал в поселении. В 1991-м, когда вышел закон о реабилитации жертв политических репрессий, начал собирать данные о земляках, репрессированных в первые 30 лет советской власти. В нынешнем году планирует опубликовать уже 13-й том документов.
Эта книга — о детях, чьих родителей расстреляли. Сюда войдут 700 новых имен. Среди них, рассказывает автор, дочь и сын заведующего электростанцией из Белогорска Дмитрия Шумейко, которого убили за якобы подрывную деятельность.
«Дочь отказалась — сменила фамилию на фамилию матери. А сын не отказался. И вот сейчас в 13-м томе я готовлю, что он будет реабилитирован», — рассказывает секретарь областной комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий Леонид Журавлев.
Материалы для своих книг Леонид Матвеевич берет не только в архивах, но и из писем — ими завален весь кабинет. Сюда писали и ветераны войны, которым отказывали в заслуженных почестях и льготах из-за того, что НКВД поставил на их близких клеймо врагов народа. Писали и пенсионеры, которые вспоминали, как один за одним в те страшные годы от голода умирали дети репрессированных.
Исследователь рассказывает: под подозрение мог попасть каждый. Так, в селе Семидомка Константиновского района у этой женщины на черно-белом снимке расстреляли и мужа, и деверя, и брата, и отца. Неграмотного пастуха и его родных посчитали изменниками Родины. Так же, как и отца Героя Советского Союза Георгия Губкина, который ушел на фронт из Семидомки.
«А что могли сказать? Что трудно жить в колхозе, что нет продуктов, что дети недоедают, что раньше без колхоза лучше было. Свое мнение высказал — и тут же приписали «борьба с советской властью»», — рассказывает Леонид Журавлев.
Сколько реальных преступников за время террора попало в лагеря, поселения или на тот свет, неизвестно. В «Книгу Памяти» вписаны имена только реабилитированных амурчан.
«Вообще, сколько реабилитированных в стране, мы еще не знаем. Солженицын называл 60 миллионов, он учитывал членов семей. У нас более 100 тысяч, а сколько конкретно, никто сказать не может. Потому что многие умирали и на спецпоселениях, и в дороге», — рассказывает исследователь.
Автор документальной серии говорит: важно реабилитировать даже тех, кого уже нет в живых. Будет легче хотя бы семье — морально. Впереди, кажется, нескончаемая работа. За последние 26 лет Леонид Матвеевич успел уложить в тома покалеченные судьбы 26-ти тысяч репрессированных земляков. Это всего лишь четверть. И из этого числа каждый пятый свои грехи, если они и были, смыл кровью на войне.